В начале марта 2014 г. моему отцу пришлось дважды вызывать скорую. У него больное сердце, и его состояние ухудшилось. Во время первого вызова врачи скорой поставили диагноз «обострение хондроза» и уехали. 10 марта мой отец почувствовал себя хуже и снова вызвал скорую и был госпитализирован в кардиостационар ЦРБ г.Сердобска с подозрением на инфаркт. Его привезли в больницу в 23 часа, и до утра к нему никто не подходил (это была смена деж.врача Крутикова А.И.). Утром собрали консилиум врачей, постановивший, что инфаркта нет. Папе были даны 4 каких-то таблетки. Зав.кардио отделением Дзыбинская П.И. подтвердила, что инфаркта нет. Врач-терапевт Ивкин М.А. уверил, что все симптомы (боли в груди, затруднение дыхания, ухудшение памяти и речи) - это «весеннее обострение сердечников». Деж. врач отметил, что в легких «совсем чуть-чуть воды».Во время нахождения папы в больнице его состояние не улучшалось. 20 марта он умер. При вскрытии установили, что смерть наступила от повторного инфаркта и тяжелого плеврита, легкие оказались заполнены водой. Мы с мамой пришли поговорить с Дзыбинской П.И. и Ивкиным М.А., чтобы узнать, как врачи проглядели два инфаркта и плеврит. При разговоре зав. вела себя грубо, всё сказанное ранее отрицала, утверждала, что инфаркт у папы случился до вызова скорой (а ранее она отрицала сам факт инфаркта). На вопрос: «Почему вы не сказали, что у него в легких много воды?» Ивкин ответил: «А вы что, сами не видели?». Начмед ЦРБ г. Сердобска Пичугина С.А. в разговоре со мной 18 и 22 апреля тоже пыталась убедить меня, что инфаркт произошел до госпитализации, потом «прошел», как она выразилась. Далее, противореча сама себе, она сказала, что отец был доставлен в больницу в крайне тяжелом состоянии. На вопрос, почему врачи этого не сказали мне, она ответила, что они не хотели меня огорчать. Когда я спросила, почему к нему никто не подходил до самого утра после его привоза на скорой, она это отрицала и показывала якобы документы осмотра и лечения.
